После терактов 11 сентября 2001 года ЦРУ в обход правительства искало «сыворотку правды», которая помогла бы получить показания. Об этом сообщается в предоставленном по требованию суда отчете. Также в нем описаны жестокие пытки, которым подвергались задержанные в ходе допросов.
После терактов 11 сентября 2001 года Центральное разведывательное управление США (ЦРУ) собиралось получать у подозреваемых в терроризме информацию с помощью альтернативной «сыворотки правды» — психоактивного препарата бензодиазепинового ряда. Об этом сообщается в докладе, представленном Американским союзом защиты гражданских свобод (ACLU).
Versed, или мидазолам, — это препарат, который применяют для лечения острых припадков, умеренно тяжелой бессонницы, для стимулирования седации и амнезии перед проведением медицинских процедур, а также в качестве смертельной инъекции. По мнению специалистов ЦРУ, его использование могло заставить предполагаемых преступников сознаться в содеянном, также их привлекал эффект потери памяти после использования препарата. Впрочем, после месяцев исследований ЦРУ все же отказалось от этой затеи.
В отчете старшего медицинского сотрудника ЦРУ, предоставленном организации по требованию суда, сообщается о существовании программы Project Medication, в рамках которой проводились исследования препарата.
«В этом документе содержится существенная часть истории о том, как ЦРУ пришло к противозаконным пыткам заключенных, — отмечает адвокат ACLU Дор Ларден. — Он поможет предотвратить повторение ситуации».
Согласно докладу, в 2002-2007 годах врачи, психологи и медсестры ЦРУ были вовлечены в программу. Они наблюдали за 97 задержанными в 10 секретных учреждениях ЦРУ, оценивали и контролировали их состояние, а также сопровождали арестованных в более чем 100 перелетах.
ЦРУ решило не получать одобрение министерства юстиции на допросы с применением психоактивных препаратов, что избавляло врачей от ряда этических проблем. До этого управлению пришлось несколько месяцев добиваться подписания разрешения на тактику допроса, включающую лишение сна, ограничение пространства и пытки утоплением. Контртеррористическая группа ЦРУ «не хотела еще одной проблемы с министерством юстиции», — говорится в докладе.
До того, как взяться за мидазолам, специалисты ЦРУ изучали как советские эксперименты с психоактивными веществами, так и данные, полученные в 1950-1960-х годах в рамках американской программы «МК Ультра», имевшей целью поиск и изучение средств манипулирования сознанием, например, для вербовки агентов или для извлечения сведений на допросах, в частности, с помощью использования психотропных химических веществ.
«Считалось, что Versed заслуживает клинических испытаний, если будут получены однозначные юридические санкции, — отмечается в докладе. — Было по крайней мере два юридических препятствия — запрет на медицинские эксперименты на заключенных и запрет на использование при допросах препаратов, изменяющих сознание и препаратов, влияющих на чувства».
К 2003 году, согласно предоставленным данным, программа была свернута и больше не возобновлялась.
ЦРУ не стало комментировать публикацию доклада. Тем не менее, государственные адвокаты подчеркивают, что доклад имеет пометку «черновик» и представляет собой впечатления одного из сотрудников о программе допросов. Этот документ не является официальным отчетом ЦРУ о программе.
ACLU понадобилось более двух лет, чтобы добиться обнародования данных. Решение суда было вынесено в сентябре 2017 года в Нью-Йорке и с тех пор государственные адвокаты трижды пытались оставить доклад в секрете. ACLU удалось получить основную его часть к августу 2018 года, но за часть данных правительство борется до сих пор.
Хотя программа допросов с применением пыток была свернута в ЦРУ еще в 2007 году, ACLU продолжает искать документы о подобных случаях. Это стало еще более актуальным в свете слов президента США Дональда Трампа во время предвыборной кампании о том, что он одобрит допрос подозреваемых с помощью пыток водой, ныне запрещенных законом, и многих других.
Директор ЦРУ Джина Хаспел, ранее участвовавшая в надзоре за секретным местом содержания подозреваемых в Таиланде, где к задержанным применялись пытки утоплением, заявила в сенате, что «не поддерживает расширенные техники допроса ни для какой цели».
В докладе приводятся многочисленные примеры истязаний заключенных, насчет которых медицинский персонал выражал опасения. Так, описывается, как допрашиваемые оборачивали шеи полотенцем, когда их били о стены (практика под названием walling), чтобы избежать хлыстовых травм, наступающих вследствие резкого сгибания и разгибания шеи. Один из задержанных был ранен во время захвата в ногу и надзиратели следили, чтобы он не принимал такое положение тела, которое позволит ране затянуться. Во время перелетов заключенным заклеивали рты клейкой лентой, что могло привести к гибели, если бы их вырвало в полете.
«Это не значит, что врачи были садистами или что-то в этом роде, — говорит Ладин. — Но это означает, что они были соучастниками, потому что эти псевдонаучные пытки не могли происходить без участия врачей».
В то же время в докладе сообщается, что пытка утоплением «не была болезненной» — допрашиваемые страдали только от возникшей во время нее рвоты. Двое задержанных, переживших самые длительные пытки водой, также жаловались на боль от ремней, которыми были связаны.
Эти данные резко контрастируют с докладом сената 2014 года о программе допроса в ЦРУ, где говорится, что подозреваемый в операции «Аль-Каиды» (запрещена в России) Абу Зубайда, прошедший через пытку утоплением более 80 раз, «плакал, умолял, его рвало и ему требовалась реанимация после пыток водой».
При этом ряд медработников ЦРУ считает, что пытки водой даже были для заключенных некоторым облегчением, так как до этого их принуждали долгое время стоять без возможности присесть.
Также медики ЦРУ утверждают, что программа допроса «не приводит к длительным физическим и психологическим последствиям».
С этим категорически не согласна доктор Сондра Кросби, которой приходилось лечить жертв пыток ЦРУ.
«Длительная боль и страдания, переживаемые теми, кто выжил после допросов ЦРУ, огромны и включают тяжелое, сложное посттравматическое расстройство, депрессию, физическое недомогание и психосоциальную дисфункцию, — говорит она. — По крайней мере один из задержанных был замучен до смерти. Их физические и психологические шрамы останутся с ними на всю жизнь».